Главная
Охтинский мыс в культурном ландшафте Санкт-Петербурга
Ниже мы помещаем новую статью международного эксперта ИКОМОС С. Горбатенко, в которой проблема охраны Охтинского мыса представлена в свете сохранения культурного ландшафта Санкт-Петербурга в качестве объекта Списка всемирного наследия
Охтинский мыс в Санкт-Петербурге в последние десятилетия находится в центре общественного внимания. На его территории, принадлежащей ПАО «Газпром», предполагалось построить небоскреб «Охта-центр» (в результате протестов общественности он был возведен в другом месте, в Лахте). Первой причиной протестов стало негативное воздействие проектируемого 400-метрового здания на городские панорамы. Второй – высокая археологическая ценность данной территории. Раскопками 2006-2010 гг., проводившимся под руководством археолога П.Е. Сорокина, а затем Н.Ф. Соловьевой, здесь выявлены следы обитания человека, начиная с эпохи неолита. Над неолитической стоянкой располагаются культурные слои древнерусского мысового городища, шведской крепости Ландскрона, русского Невского городка, шведских крепостей Ниеншанц – первоначальной «иррегулярной» и сменившей ее в конце XVII в. правильной в плане, пятибастионной. Был обнаружен и след важнейшего для Санкт-Петербурга геологического события – образования Невы. Это слой принесенного при разработке невского русла песка, 3000-4000 лет назад накрывший стоянки первобытного человека [1].
Однако археологическая ценность мыса не является единственной. Не меньшее значение Охтинский мыс имеет в качестве важнейшего элемента культурного ландшафта северной столицы.
В 1990 г. Санкт-Петербург с окрестностями был включен в Список всемирного наследия. Традиционно петербургская номинация № 540 «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним комплексы памятников» относится к категории культурных объектов. Однако в нее входит ряд компонентов, имеющих ярко выраженный природный характер – река Нева с берегами, Балтийско-Ладожский уступ («Глинт»), Дудергофские, Колтушские, Юкковские высоты. Природные элементы – часть практически всех культурных составляющих объекта. В первую очередь это касается фундаментальной основы – земной поверхности во всем богатстве ее проявлений, прежде всего рельефа. Огромную роль играют природные зеленые массивы и, конечно, гидросистемы. Именно ими сформирован Охтинский мыс, расположенный при впадении в Неву реки Охты. Таким образом, де-факто номинация является смешанным культурно-природным объектом всемирного наследия, природным ландшафтом, приобретшим качества культурного.
Культурный ландшафт петербургской агломерации целенаправленно формировался Петром I и его преемниками в качестве «европейского оазиса» на северо-западе России вплоть до середины XIX в. [2] В 1972 г., когда была принята Конвенция об охране всемирного наследия, понятия культурного ландшафта, как его вида, не существовало. Он был официально введен в международную практику в 1992 г., два года спустя после включения с Список всемирного наследия петербургской номинации.
Согласно международной формулировке, приведенной в Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия, «Культурные ландшафты – это объекты культурного наследия, представляющие собой «совместные творения человека и природы»... Они иллюстрируют эволюцию человеческого сообщества и поселений с течением времени, происходившую под влиянием физических ограничений и/или возможностей, налагаемых или предоставляемых естественной средой обитания человека, а также сменяющих друг друга социальных, экономических и культурных факторов, как внешних, так и внутренних» [3].
Санкт-Петербург, представляющий собой архитектурный шедевр в разнообразном и выразительном природном ландшафте, играющий выдающуюся роль в отечественной и мировой культуре, полностью соответствует такому определению.
Петербургский объект всемирного наследия состоит из 36 компонентов. Охтинский мыс входит в состав компонента № 540-029 «Река Нева с берегами» [4]. Согласно классификации Руководства по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия, он может быть отнесен к категории развивающихся ландшафтов, как сохранивший «свою активную социальную роль в той части современного сообщества, где сильны связи с традиционным образом жизни, и в котором продолжается эволюционный процесс; в то же время он демонстрирует значительные материальные свидетельства своей эволюции с течением времени» [5].
Однако, в своем нынешнем состоянии, как особое локальное образование, Охтинский мыс относится к иной категории. Это – характерный ассоциативный культурный ландшафт, «обусловленный наличием очень сильных религиозных, художественных или культурных связей природной части ландшафта, а не материальных культурных свидетельств, которые могут быть представлены незначительно или отсутствовать вовсе» [6].
Что касается природной составляющей этого ландшафта, то она определяется прежде всего его гидрографией. Помимо выявленных раскопками и вновь засыпанных сейчас рвов, сохранилось самое главное – мыс как таковой, со своей остроугольной конфигурацией, восходящей ко времени формирования Невы.
Нева – полноводная протока между Ладогой и Балтикой, которой по геологическим меркам совсем немного лет. Во времена раннего неолита ее еще не существовало: Охтинский мыс, на котором в ходе раскопок были обнаружены неолитические стоянки, был образован слиянием рек Охты и Тосны. Живший здесь древний человек был свидетелем судьбоносного для будущего Санкт-Петербурга геологического события: около 4000 лет назад воды реки Мги, ранее впадавшей в Ладожское озеро, в результате его переполнения повернули вспять и прорвались через водораздел в русло Тосны. В течении двух тысячелетий происходила разработка русла и формирование островов дельты. Современные очертания Нева и мыс у впадения в нее Охты получили лишь на рубеже нашей эры [7].
На протяжении многих столетий история Охтинского мыса – история борьбы за обладание этой водной артерией между Россией и Швецией. В эпоху средневековья Нева служила важнейшей транспортной коммуникацией – звеном древнего торгового пути «из варяг в греки», а впоследствии – Ганзейского союза, с которым Новгород вел активную торговлю. В 1300 г. в устье Охты, на месте новгородского «мысового» городища, шведы построили деревянную крепость Ландскрона, которая год спустя была взята и сожжена новгородцами. На ее месте возник русский «Невский городок».
В 1617 г. Нева с прилегающими территориями вновь перешла в руки шведов. У охтинского мыса ими был основан город Ниен. Вслед за тем на самом мысу была возведена крепость Ниеншанц. В ходе Северной войны, 1 мая 1703 г., Ниеншанц, осажденный русскими войсками, капитулировал. Это стало первым шагом к основанию Санкт-Петербурга.
В качестве ассоциативного культурного ландшафта Охтинский мыс в сознании петербургского общества ассоциируется со многими историческими периодами, упомянутыми выше, но в первую очередь с военным противостоянием Швеции и России на невских берегах. И в наибольшей степени эти ассоциации связаны со шведской крепостью Ниеншанц, близкой к нам хронологически, отмеченной победой русского оружия, с возвращением Ижорской земли – бывшей шведской Ингерманландии в состав России и, конечно, с основанием Санкт-Петербурга.
Этой победе, равно как и последовавшей за ней первой морской, в устье Невы, с самого начала придавалось большое значение: Петр известил о них письмами своих сподвижников и союзного короля Августа II, были отпечатаны гравюры, отчеканены медали, в Москве торжественно отпраздновали первую годовщину взятия крепости. Овладение Ниеншанцем подробно описано в составленных с участием самого царя «Книге Марсовой» (СПб., 1713) и «Гистории Свейской войны» (1-е изд.: СПб., 1770-1772). «...Наипаче, что желаемая морская пристань получена», – так расценил Петр взятие Ниеншанца.
Память о крепости никогда не угасала в общественном сознании петербуржцев. Уже в первой книге о Санкт-Петербурге, написанной А.И. Богдановым в середине XVIII в. и изданной в В.Г. Рубаном в 1779 г., «урочище Канцы» упоминается в числе «антиквитетов или древностей при сем царствующем месте» (СПб., 1779). По словам ее автора, на этом месте располагалась «Шведская крепость Канцы, которая взята была в 1703 году, оныя вид и поныне явственно зрится на малой Охте». В книге приведен план крепости с надписью: «Шведские Канцы» [8].
Ни одна из книг по истории Санкт-Петербурга до сих пор не обходится без рассказа об осаде и взятии Ниеншанца или по крайней мере упоминания о нем. О Ниеншанце говорят И.Г. Георги (1794), П.П. Свиньин (1816), А.П. Башуцкий (1834), В. Бурьянов (1838). В царствование Николая I на основе шведских карт XVII в. издаются карты-реконструкции местности будущего Санкт-Петербурга с нанесенными на них Ниеном, Ниеншанцем и даже средневековой Ландскроной [9]. В год смерти императора (1855) вышла книга Б.П. Мансурова об охтинских селениях с повествованием о крепости [10]. В 1885 г. о Ниене и Ниеншанце, осаде и взятии последнего в своем капитальном издании подробно рассказывает П.Н. Петров [11]. К 200-летию Санкт-Петербурга Г.А. Немиров опубликовал статью Ниене и Ниеншанце с красноречивым названием «Охта, колыбель Петербурга. (1300-1703)» [12]. И, наконец, в 1909-1916 гг. был издан давно написанный капитальный труд А.И. Гиппинга «Нева и Ниеншанц», с картами и документами, прокомментированными А.С. Лаппо-Данилевским [13].
Память о Ниеншанце не угасла и в советское время: в 1948 г. вышла подробная публикация А.В. Предтеченского о значении, осаде и взятии крепости [14], а в 1955 г. повествование об этом событии открыло капитальные пятитомные «Очерки по истории Ленинграда»[15]. В 1990-2000-е годы была переиздана книга А.И. Гиппинга [16], опубликованы многочисленные книги и статьи археолога П.Е. Сорокина и его соавторов по истории и результатам по раскопок Ниеншанца [17], книги А.М. Шарымова [18], К.С. Жукова [19] и другие исследования по допетровской истории невского края. Статьи и книги по этой теме издаются также за рубежом, прежде всего в Швеции и Финляндии. Так, в 1995 г. раздел о Ниене появился в финской книге Сауло Кепсу (издана на русском языке в 2000) [20], а в 2012 г. на шведском языке была переиздана книга «Ниен и Ниеншанц», вышедшая в 1891 г. [21]
Свое место в истории мыса занимает располагавшаяся на его территории с начала XIX в. Охтинская верфь, впоследствии Петрозавод. Здесь строились преимущественно вооруженные суда, парусные, а затем паровые. Некоторые из них, такие, как фрегат «Паллада», впоследствии составили славу российского флота [22]. Со 2-й половины XIX в. значение верфи упало, на ней стали в основном производиться и ремонтироваться малые суда военного и гражданского назначения. В 2007 г. строения завода были снесены.
В свете сказанного выше, Охтинский мыс, несомненно, имеет большое мемориальное значение. Оно не признано лишь официальными органами охраны, согласно решениям которого под охраной в качестве выявленных объектов культурного наследия состоят лишь три участка культурного слоя, один из которых – погребенный под трассой Малоохтинской набережной бастион с прилегающей полосой земли, а два других – почти микроскопических размеров. Вся остальная территория входит в зону регулирования застройки и может быть занята строениями, никак не связанными с историческим прошлым Охтинского мыса.
Однако в сознании общества, в первую очередь петербургского, мыс сегодня ассоциируется прежде всего с образом крепости Ниеншанц, для одних – экзотическим и полулегендарным, для других вполне конкретным, научно обоснованным результатами архивно-библиографических изысканий, археологических исследований и находок. Парадоксально, но именно в результате планов строительства здесь небоскреба Газпромом и организованных им раскопок, которые неожиданно открыли «русскую Трою», шведская крепость оказалась в центре общественного интереса! Сейчас он переживает новый подъем в связи с со спорами об археологической ценности этой территории. Но, так или иначе, осознание богатейшего прошлого Охтинского мыса, подтвержденного множеством научных и популярных публикаций, в печатных изданиях и сети Интернет, заняло свое место в умах петербуржцев, стало частью их исторической памяти.
Выдающийся отечественный ученый-краевед Н.П. Анциферов, автор знаменитой книги «Душа Петербурга», в статье с подзаголовком «Историко-культурные ландшафты» писал: «Посещение тех местностей, где совершались великие события, — старая психологическая потребность… Нашему восприятию кажется, что места впитали в себя и хранят долю энергии, излученную памятными событиями, потрясавшими некогда общественное сознание. Общение с местом становится путем приобщения к великому событию. "Здесь это было" – и оживает прошлое. Такова возрождающая сила историко-топографического чувства» [23].
Культурному ландшафту принадлежит особая роль в хранении и трансляции исторической памяти – таким тезисом открывается статья крупнейшего специалиста в этой области, доктора географических наук Ю.А. Веденина [24]. «Характерной чертой исторической памяти Земли является ее дискретность. Это обусловлено тем, что значительная часть информации теряется в процессе перехода от одного поколения к другому или остается непознанной. Это позволяет говорить о существовании скрытой и актуальной (открытой) исторической памяти, о переходе актуальной памяти в скрытую и обратно», – указывает ученый.
Написанное в полной мере относится к Охтинскому мысу. Заключенную в этом ландшафте скрытую память раскрыли нам не только археологические раскопки, но стимулированный ими новый виток архивно-библиографических изысканий. Важно эту память не утратить вновь, закрепить и передать следующим поколениям [25].
Ландшафтный подход к проблеме охраны Охтинского мыса требует оценить его историко-культурное значение в разных масштабах – собственно мыса и культурного ландшафта восточной части центрального ядра Санкт-Петербурга, прежде всего Невы и пространств, окружающих устье Охты. Это – предмет специальной аналитической работы, но уже сегодня можно сказать следующее.
Собственно мыс – территория, по конфигурации близкая к треугольнику, ограниченная берегами Невы, Охты и створом Якорной улицы. О его сохранившейся природной основе, определяемой речными берегами, говорилось выше. Типологически, в качестве носителя исторической памяти, мыс является по преимуществу беллигеративным (военным) ландшафтом [26], связанным со находившимися здесь укреплениями и воинскими столкновениями, в первую очередь взятием Ниеншанца и долгожданным выходом России к Балтийскому морю. Как уже говорилось, раскопками были выявлены и зафиксированы элементы последовательно сменявших друг друга фортификационных сооружений, после чего их законсервировали путем засыпки. Таким образом, эти элементы потенциально восстановимы методами консервации, реставрации и фрагментарной реконструкции в натуре (воссоздания) на основе точных иконографических источников и архитектурно-археологических обмеров.
Сейчас память о Ниеншанце хранит памятный знак в образе гранитного бастиона с пушками (предположительно принадлежавшими крепости), установленный по инициативе археолога П. Сорокина с участием шведских фирм в 2000 г. (арх. В.А. Реппо). На территории бывшего Петрозавода долгое время существовал другой памятник – дуб, связываемый с именем Петра I. Он погиб во время войны.
Важную роль Охтинский мыс играет в культурном ландшафте Санкт-Петербурга. Он входит в панорамы Невы с доминирующим в них шедевром Растрелли – собором Воскресенского Смольного монастыря, воспринимается со многих видовых точек и трасс, статически и в движении, во всем богатстве сменяющих друг друга видов и «скользящих» панорам. Первой из таких трасс является акватория самой Невы. С водных маршрутов мыс открывается с севера и юга, в первом случае из-за поворота Невы с расстояния около полутора километров. С южного направления, частично экранируясь Большеохтинским мостом, мыс начинает обозначаться почти от моста Александра Невского, от Лавры, с дистанции порядка двух километров.
Не менее значимыми трассами восприятия, с тротуаров и из окон автомобилей, служат набережные Невы – Свердловская и Малоохтинская на правом берегу, Смольная и Синопская на левом. Прямые виды с коротких дистанций на мыс открываются с Большеохтинского моста, с Красногвардейской площади, с завершающих участков Тульской улицы и Большеохтинского проспектов, со Смольного проспекта и, наконец, из окон Смольного института – резиденции Администрации Санкт-Петербурга.
Через Неву Охтинский мыс композиционно взаимодействует с системой ансамблей Воскресенского монастыря и двух расположенных по его сторонам институтов – Смольного и Александровского. Эти ансамбли в панорамах невских берегов, в том числе со стороны мыса, запечатлены в произведениях многих художников конца XVIII-XIX вв. Их внимание привлекли и виды, открывающиеся от расположенной на изгибе Невы дачи Безбородко (арх. Д. Кваренги). По словам А.Н. Бенуа, от нее «можно было любоваться удивительными видами: прямо насупротив высились церкви и часовни Смольного монастыря, слева по берегу было расположено предместье Охта с ее церковью и с громадными старинными верфями; вправо виднелись далекие маковки и шпили петербургских церквей…» [27].
Как вид наследия, Охтинский мыс представляет собой достопримечательное место. Согласно формулировки Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия, к этому виду относятся «произведения человека или совместные творения человека и природы, а также зоны, включая археологические достопримечательные места, представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, эстетики, этнологии или антропологии» (ст.1). В отечественном законе об охране культурного наследия это понятие более развернуто, в него включены «…памятные места, культурные и природные ландшафты, связанные с… историческими (в том числе военными) событиями, жизнью выдающихся исторических личностей; объекты археологического наследия…» (ст. 3).
На территории достопримечательных мест допускается ведение хозяйственной, в том числе строительной деятельности при сохранении его ценностных характеристик (предмета охраны), в числе которых «градостроительные, геологические, ландшафтные… характеристики…, мемориальное значение указанного достопримечательного места» (ст. 56.4).В 2008 г. была принята и ратифицирована «Хартия ИКОМОС об интерпретации и презентации достопримечательных мест», цель которой – определить базовые принципы в работе по сохранению этого вида культурного наследия и осознанию обществом ценности достопримечательных мест [28].
Сегодня композиционная значимость Охтинского мыса в пространстве Санкт-Петербурга невелика: со стороны Невы он обнесен высокой глухой оградой, со стороны Охты представляет собой заросший самосевом пустырь со следами производившихся здесь раскопок. Для того, чтобы акцентировать его роль в культурном ландшафте северной столицы – в ландшафте архитектурно-градостроительном и в ландшафте ассоциативном, связанном с утвердившейся в общественном сознании памятью этого места – здесь должно быть создано знаковое сооружение, визуально корреспондирующее с предшественником Санкт-Петербурга, крепостью Ниеншанц, несущее память о важнейшем событии, предшествующем основанию города – взятии этой крепости русскими войсками 1 мая 1703 г.
В сентябре 2018 г. на встрече Международного научного комитета ИКОМОС по историческим городам и селениям (CIVVIH) была принята резолюция, подготовленная совместно Санкт-Петербургским региональным отделением НК ИКОМОС (Россия) и ИКОМОС Швеции, которая представляет собой компромисс между стремлениями градозащитников запретить или свести к минимуму возможность застройки мыса и желанием владельцев застроить его без всякой связи с выдающимся прошлым этого места, ограничившись небольшим археологическим музеем и консервацией локальных раскопов [29].
Резолюция подтвердила высокую ценность культурного ландшафта Охтинского мыса и одновременно – возможность и даже желательность нового масштабного строительства на мысу. По мнению международных экспертов, возведенное здесь здание должно соответствовать историческому образу Ниеншанца: быть невысоким, «распластанным», в плане, насколько это возможно, повторяющим крепость (ее фрагменты могут быть реконструированы в натуре). Заметных вертикальных доминант также быть не должно: внутри крепости их не существовало (церкви располагались в городе Ниене, на другом берегу Охты). Ввиду того, что участок находится в прямой видимости из системы открытых городских пространств, при выборе варианта застройки необходимо выполнить ландшафтно-визуальный анализ ее восприятия.
Здание призвано нести исторический образ в современных архитектурных формах. Что касается функционального наполнения, то в нем должна преобладать социокультурная составляющая. У здания должна быть небольшая этажность – но по площади оно может быть достаточно обширным. Помимо музея, здесь мог бы располагаться культурно-развлекательный центр с акцентом на историю местности Петербурга до 1703 г., осаду и штурм Ниеншанца. Был бы уместен российско-шведский культурный центр. В связи с идеей выхода России к морю, большой интерес могут представлять экспозиции, посвященные торговому мореплаванию на Балтике, Ганзейскому союзу (в который входил Великий Новгород), затонувшим судам, подводной археологии.
Если для достижения главных целей это будет необходимо, какая-то часть нового здания может стать офисной, ориентированной на получение прибыли. Это дополнение должно органично сочетаться с культурной функцией или по крайней мере быть нейтральной по отношению к ней. И, конечно, концепция комплекса должна включать консервацию и музеефикацию объектов, вскрытых раскопками, в масштабах, определяемых их исторической ценностью, а также полноценный археологический музей.
Хочется надеяться, что владелец участка пойдет по такому пути, и тогда новации на Охтинскому мысу станут органичной частью петербургской традиции. Это должно принести ему имиджевые преимущества в глазах петербуржцев, а администрации города получить наглядное свидетельство возможности культурного решения регенерации образа ценного объекта наследия на основе с современного архитектурного решения. Пример будет перед глазами, по другую сторону Невы.
С. Горбатенко
[1] Нежиховский Р.А. Река Нева и Невская губа. Л., 1981. С. 21; Сорокин П.Е. и др. Палеоландшафт береговой зоны Литоринового моря в районе археологического памятника Охта 1 // Виртуальная археология. Материалы Второй Международной конференции... СПб., 2015. С. 113.
[2] Горбатенко С.Б. Всемирное наследие — исторический ландшафт Санкт-Петербургской агломерации / World Heritage — the Historical Landscape of the Saint Petersburg Agglomeration. СПб., 2011. С. 19-56.
[3]Руководство по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия. Центр всемирного наследия. 2013. П. 47. С. 29; Руководство по включению конкретных типов объектов в Список всемирного наследия. Там же. Прил. 3. П. 6-10. С.196-198 // https://www.mkrf.ru
[4] В границы компонента входит не только собственно мыс, ограниченный Невой, Охтой и продолжением Якорной улицы, но часть территории бывшего города Ниена, фундаменты застройки которого, в том числе немецкой церкви, были вскрыты раскопками 1999 г. Сорокин П.Е. Ландскрона, Невское устье, Ниеншанц. СПб., 2001. С. 65-66.
[5] Руководство по выполнению Конвенции…П. 10.II. С. 198.
[6] Там же. С. 199.
[7] Нежиховский Р.А. Ук. соч. С. 19-21.
[8] Богданов А.И. Историческое, географическое и топографическое описание Санктпетербурга… СПб., 1779. С. 9, 191, 210. Таб. LII.
[9] Горбатенко С.Б. Карты Ингерманландии и Карелии XVII века в Швеции и России // Краеведческие записки. Исследования и материалы. В.5. СПб.,1997. С.9-37.
[10] Мансуров Б.П. Охтенския Адмиралтейския селения. СПб., 1855.
[11] Петров П.Н. История Санкт-Петербурга с основания города, до введения в действие выборного городского управления по учреждениям о губерниях. 1703-1782. СПб., 1884. С. 31-36.
[12] Немиров Г.А. Охта, колыбель Петербурга. (1300-1703) // Новое время. 1903. № 9755. С. 6-10.
[13] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. СПб., 1909.
[14] Предтеченский А.В. Основание Петербурга // Петербург петровского времени. Л., 1948. С. 3-48.
[15] Очерки по истории Ленинграда. М.-Л., 1955. Т. 1. С. 30-31.
[16] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. СПб., 2003.
[17]https://spbae.ru/ru/publikatsii/publikatsii-p-e-sorokina; Сорокин П.Е. и др. Археологические исследования в устье реки Охты. Т. 1. Культурный слой и сооружения центральной части Охтинского мыса: Археологическое наследие Санкт-Петербурга. 2017. В.5.
[18]Шарымов А.М. Предыстория Санкт-Петербурга. 1703 год: Книга исследований. СПб., 2004.
[19]Жуков К.С. История Невского края (с древнейших времен до конца XVII века). СПб., 2010.
[20] Kepsu S. Pietari ennen Pietari. Nevansuun vaiheita ennen Pietarin kaupungin perustamista. 1995; Кепсу С. Петербург до Петербурга. История устья Невы до основания города Петра. СПб., 2000. С. 69-75.
[21] Bonsdorff C. von. Nyen och Nyenskans. Helsingfors, 1891.
[22] Мансуров Б.П. Ук. соч.
[23] Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке. (Историко-культурные ландшафты) // Краеведение. 1928. № 6. С. 323.
[24] Веденин Ю.А. Культурный ландшафт – хранитель исторической памяти // Охраняется государством. 2018. № 6. С. 34-39.
[25] С исторической памятью тесно связано понятие «духа места» (genius loci), блестяще раскрытое Н.П. Анциферовым (Душа Петербурга. Пг., 1922). Проблеме сохранения «духа места» посвящена Квебекская декларация ИКОМОС (2008). Согласно этому международному акту, «Дух места определяется как материальные (здания, участки, ландшафты, маршруты, объекты) и нематериальные элементы (воспоминания, повествования, письменные документы, ритуалы, фестивали, традиционные знания, ценности, текстуры, цвета, запахи и т. д.), то есть физические и духовные элементы, которые придают месту смысл, ценность, способность воздействовать на эмоции и тайное значение».
[26] Название дано по имени древнеримской богини войны Беллоны. К беллигеративным ландшафтам на Неве, в частности, относится Поле Невской битвы в Усть-Ижоре и «Невский пятачок».
[27] Бенуа А.Н. Мои воспоминания. М., 1980. Кн. 1-3. С. 322. Упомянутая здесь церковь Сошествия св. Духа с высокой колокольней была важной местной доминантой: она располагалась у самого устья Охты (снесена в 1930-х гг.).
[28] http://icomos-spb.ru/mezhdunarodnye-akty/ikomos
[29] http://icomos-spb.ru/novosti/154-civvih-icomos-podderzhal-proekt-rossijsko-shvedskoj-rezolyutsii-po-nienshantsu
